Все эти годы скульптор, который известен как Отур Силис, не терял связь с родиной. Его работы можно увидеть в Таттинском, Томпонском, Амгинском и Мегино-Кангаласском улусах. По словам Сивцева, Якутия была и остается главным и сюжетообразующим центром его творчества.
Самая известная его работа — скульптура мальчика-рыбака, главного героя рассказа Платона Ойунского. В 2004 году композицию «Мальчик и озеро» отлили в бронзе. Ее установили на родине писателя — в Таттинском улусе.
В день открытия выставки, 9 ноября, пройдет творческая встреча со скульптором. В мероприятии также примут участие народный артист Якутии Ефим Степанов, заслуженный деятель искусств республики Виталий Власов, скульптор Василий Бочкарев, актеры Саха театра, писатели, поэты Николай Виноуров — Урсун, Елена Слепцова — Куорсуннаах, сообщили организаторы выставки.
Открытие выставки состоится 9 ноября в 15 часов в Якутском литературном музее имени Ойунского. Вход свободный.
Скульптор Василий Сивцев:
«Где бы я ни был, ощущаю себя сыном якутского народа»
Скульптор из Якутии, который 30 лет живет в Красноярске, рассказал, как он создает свои скульптуры и почему после армии и работы кочегаром он решил связать жизнь с искусством.
Все, кто хоть раз был в Саха театре, видели скульптуру мальчика-рыбака из белого гипса — главного героя рассказа Платона Ойунского. В 2004 году эту композицию отлили в бронзе. Ее установили на родине писателя — в Таттинском улусе. Автор скульптуры — якутский художник Василий Сивцев, который тридцать лет живет и работает в Красноярске.
Все эти годы скульптор, который известен как Отур Силис, не терял связь с родиной. Его работы можно увидеть в Таттинском, Томпонском, Амгинском и Мегино-Кангаласском районах, а Якутия была и остается главным и сюжетообразующим центром его творчества.
Он готовится к персональной выставке, которая пройдет осенью в Якутске.
«Забрал документы из вуза и уехал в деревню»
«Первой о моем решении узнала тетя. Когда я сказал ей, что забрал документы из приемной комиссии и возвращаюсь в деревню, она чуть не выронила тарелки, которые мыла».
33 года назад Василий Сивцев принял решение, которое стало одним из поворотных моментов в его жизни. Ему было 17 лет, когда он после школы приехал в Якутск, чтобы поступить в университет. В школе ему легко давались алгебра, геометрия и черчение. Родные были уверены, что мальчик, любящий точные науки, станет инженером-строителем. Но в последний момент он передумал, забрал, никому не сказав, документы из приемной комиссии и уехал обратно в родное село Крест-Хальджай в Томпонском районе.
На его решение, как вспоминает сейчас скульптор, невольно повлияла его тетя Анастасия Сыромятникова — прозаик, журналист, одна из первых якутских женщин-писательниц. Тем летом Василий жил на ее даче.
«Ее дом был храмом искусства, я тогда впервые увидел, как устроена изнутри кухня писателя, — вспоминает Сивцев. — То, как она работала, особая атмосфера созидания — всё это повлияло на меня тогда, в душе произошел какой-то перелом. Я понял, что мне хочется чего-то творческого. И то, что я решил не поступать на инженера, а вернуться в деревню, — стало первым в моей жизни самостоятельным решением».
«В советское время художников называли халтурщиками»
Вернувшись в Крест-Хальджай, Василий стал работать кочегаром в родной школе. «Горжусь этим моментом в своей биографии. Ведь многие так начинали — и простые люди, и те, кого знает вся страна, тот же Виктор Цой», — говорит скульптор. Вскоре Сивцев пошел в армию — отслужил в танковых войсках. Когда он вернулся на родину, то уже знал, что хочет поступить в художественное училище.
«Я попросил совета у отца, куда мне лучше поступить — в местное или Красноярское училище. Он мне тогда сказал: «Сынок, ты уже взрослый, решай сам». В советское время мало кто серьезно относился к профессии художника, их полушутя называли «халтурщиками». Отец сначала тоже так говорил, но потом изменил свое мнение и до конца жизни поддерживал меня во всех делах.
Я посвятил альбом о своем творчестве родителям. Отец увидел его за три дня до того, как ушел из жизни. Это было три года назад. Мама, к сожалению, не успела застать этот момент, ее не стало пять лет назад. Вообще, родители — это святое. Они вырастили и подняли на ноги меня и моих шестерых братьев и сестер. Отцу в этом году в апреле исполнилось бы 85 лет. Мы его запомнили веселым, жизнерадостным человеком, хорошим рассказчиком, мама, напротив, была скромной, тихой, немногословной».
«Мы, как творческие люди, жили в своем мире»
Сивцев сначала остановил выбор на Якутском художественном училище. Но в приемной комиссии ему сказали, что принимают абитуриентов после восьмого класса. Василию, у которого был аттестат десятилетки, посоветовали Красноярское худучилище имени Сурикова.
Он недолго колебался — купил билеты и отправился в Красноярск. С легкостью поступил, но оказалось, что у училища нет своего общежития. Ему с однокурсниками приходилось ночевать у друзей, знакомых и даже на вокзале.
«Это были самые счастливые годы, — вспоминает скульптор. — Мы буквально жили искусством. Ели один раз в день, много рисовали, успевали заниматься спортом. Тогда были 90-е — смутное время, развал Советского союза, неразбериха повсюду. К счастью, всё это прошло мимо нас — как и все творческие люди, мы жили в своем мире».
После окончания училища Сивцев поступил в Красноярский художественный институт. Сначала выбрал графику. Но потом, когда случайно оказался в мастерской скульпторов, понял: вот что он на самом деле искал всё это время. Через полгода студент перевелся в мастерскую профессора Юрия Ишханова — одного из самых известных красноярских скульпторов.
После института Василий работал в творческих мастерских Российской академии художников, его скульптуры экспонировались на российских и зарубежных выставках и биеннале. Мастерская Сивцева находится в Скульптурном городке в Красноярске. В 2003 году там отключили свет и отопление, но художник продолжает там работать и считает, что это временные и преодолимые трудности.
— Наше ремесло очень интересное, но сложное и специфическое — без мастерской никак не обойтись. Там ты как на заводе: работаешь как сварщик и плотник, месишь глину. Для этого нужны особые условия, которые нельзя создать в обычном доме или квартире. Я был во многих регионах России, и для многих художников поиск собственной мастерской — вопрос первостепенной важности. Поэтому нет смысла жаловаться. Считаю, что уныние — большой грех, стараюсь смотреть на всё позитивно.
-Вы считаете себя все-таки красноярским или якутским художником?
— Одни считают меня красноярским художником, другие — якутским. Я согласен и с теми, и с другими. С одной стороны, мои студенческие годы прошли в Красноярске, там же я сделал свои первые шаги как скульптор, там моя семья и дети. Но с другой стороны, родина есть родина: где бы я ни был, ощущаю себя сыном якутского народа. Поэтому этой осенью планирую провести персональную выставку в Якутске — это будет своеобразный творческий отчет.
-Как думаете, как сложилась бы ваша судьба, если бы вы все-таки поступили на инженера или не переехали в Красноярск?
— Сложно сказать, я до сих пор не считаю себя художником. Об этом должны говорить работы человека или другие люди. А так, любого можно научить рисовать, но далеко не каждый может претендовать на то, чтобы называться художником.
Со стороны некоторым кажется, что люди, занятые творческие трудом, работают мало, но те, кто знает эту кухню изнутри, понимают, что на самом деле это кропотливый труд и работа без выходных. Ты постоянно в поисках, учишься, сравниваешь свои работы с произведениями мастеров.
"Мальчик и озеро"
-В Якутии многие вас знают, прежде всего, как автора скульптуры «Мальчик и озеро». Как создавалась эта скульптура?
— Я лепил ее два года. На создание этой скульптуры меня вдохновил рассказ Платона Ойунского (рассказ «О5о куйуурдуу турара» — от ред.). Считается, что это автобиографическое произведение, в котором он рассказал о моментах из своего детства. Сначала я привез в Якутск скульптуру из гипса, показал ее Андрею Борисову. Он человек решительный, долго не раздумывал, сразу сказал: «Беру!».
Потом решил отлить эту фигуру в бронзе, работал год. И в 2004 году скульптуру установили в местности Халамнаайы в Таттинском улусе.
В этой работе заложен глубокий смысл: сачок, который мальчик держит в руках, символизирует его крест, судьбу, между пальцами можно заметить перепонки — это отсылка к трагической судьбе Платона Алексеевича, ушедшего из жизни в тюрьме. При этом сама фигура, взгляд мальчика устремлены вверх — несмотря на все тяготы и трудности, он верит, что справится со всем.
"Покаяние"
-В 1999-2001 годах вы создали работы, которые стоят особняком в вашем творчестве, — «Покаяние» и «Коленопреклоненный». Учитывая, что работы художника всегда отражают его мироощущение и даже настроение, эти скульптуры имеют особую историю?
— Для меня это был непростой период, время поисков — когда мне было 33 года, я крестился. По замыслу это был триптих. Третьей скульптурой должна была стать фигура идущего человека — я лепил ее два-три раза, но каждый раз думал: «Нет, не то». Такое бывает у многих художников. Мой любимый скульптор Огюст Роден чуть ли не всю жизнь посвятил скульптурной композиции «Врата ада», посвященной «Божественной комедии» Данте, но так и не доделал ее.
Одна из моих любимых тем — детство. Коллеги даже одно время говорили, что пора переключиться и заняться более серьезными темами. Это меня задело, но позже я осознал, что художник, который мастерски владеет палитрой, в любом случае раскроет себя и свой потенциал, даже если выберет одну-единственную тему.
Например, ученик Огюста Родена — французский скульптор Аристид Майоль — почти все свои работы посвятил образу женского тела. Он вошел в историю как один из титанов мирового искусства. Этим мне и нравятся живопись и скульптура: они связывают художника с вечностью.
Фото: Юлия Раскова; блог mjonaus.com; из архива Василия Сивцева.
Автор: Мария Алексеева.
Источник: News.Ykt.Ru.
