Мы встретились на прощании с его советником, моим бывшим коллегой, журналистом газеты «Наше Время» Алексеем Березовским. Разговорились. И я предложила сделать интервью. Борисов сразу согласился.
Мы встретились через пару дней. Уже в его кабинете, расположенном на четвертом этаже здания парламента.
- Егор Афанасьевич, вплоть до своего досрочного ухода с поста главы республики вы говорили, что не уйдете. Я даже помню вашу фразу «не дождетесь», которой вы парировали на вопрос о вашей возможной досрочной отставке. Несмотря на это, уход ваш с поста главы республики все-таки произошел до истечения срока. Сейчас, спустя время, вы можете назвать причину?
- Начну с отставки 2014 года. Особенностью того периода было то, что в то время руководители субъектов избирались региональными парламентами по предложению президента РФ. Вы это, конечно, помните. И тогда, впервые спустя 13 лет появилась возможность всенародных прямых выборов. Поэтому я не стал ждать окончания срока в 2015 году. Если вы поищете документы того времени, то увидите, что я был первым руководителем субъекта, который предложил досрочную отставку. И прямые выборы состоялись.
В прошлом году действительно было много разговоров оппонентов о моем возможном уходе. Они искали разные причины для этого. К примеру, ссылались на какие-то никому не известные источники в Кремле.
Так вот, никаких разговоров в Кремле об этом не было. Скажу больше. В апреле была опубликована статья одного политолога, который написал об отставках губернаторов прошлого года. Он дал оценки губернаторам и указал причины, по которым они уходили. Единственным губернатором, которому не могли предъявить претензии, был глава Якутии Егор Борисов, написал он. Даже я этому удивился.
Ни со стороны президента РФ, правительства РФ, администрации президента РФ ко мне действительно не высказывалось никаких принципиальных претензий. Показатели социально-экономического развития Якутии были стабильными, в том числе по исполнению «майских указов» президента РФ. Разговоров со мной об уходе не велось ни на каком уровне.
- И это было ваше решение?
- Да, это было мое личное решение. И фраза "Не дождетесь" была сказана в том смысле, что решение останется за мной. Я много и долго думал, прежде чем принять его.
На тот момент я перенес две серьезные операции на позвоночнике. Об этом я не говорил ни народу, ни правительству, никто не знал об этом, потому что обе операции я перенес на ногах.
Но тогда до принятия решения об объявлении выборов 2018 года в Якутии оставались считанные дни. Если я не принял бы в эти дни решение об отставке, то выборы состоялись бы в установленный срок - в 2019 году.
Я знал, что к этой дате готовились определенные "околополитические" круги. А мне важнее всего было сохранить стабильность в республике, которая на тот момент сохранялась.
Еще раз повторяю - никаких предложений уйти не было.
Вместе с тем я знал, что уйди я сейчас – на мое место придет та кандидатура, которую согласует президент России. Это было важно. Поэтому я принял такое решение. И пошел в Кремль.
- И как там восприняли ваше решение?
- Очень хорошо.
- Хорошо – это значит: «да, Егор Афанасьевич, уходите»?
- Это значит: «хорошо, Егор Афанасьевич, мы согласны». Я сказал, что надо также определить мои перспективы, и они были сразу определены.
- То есть вы уже на том этапе знали о том, куда уйдете? Знали, что будете сенатором?
- Конечно. Это всегда согласовывается. Если тебя поддерживают, конечно. Когда расстаются «по-плохому», твоя судьба их больше не интересует.
Кто-то пытается добиваться своих интересов, но у меня, кроме интересов республики, никаких других интересов не было и нет.
- И вы обсуждали с Кремлем вашего преемника?
- Его имя было известно заранее.
- Имя Айсена Сергеевича? С вами эта тема тоже обсуждалась?
- Да. Меня об этом спрашивали, и я сразу озвучил. В президентский резерв попали несколько человек, они всегда значились в списках.
Последний президент – первый глава
- Вы были последним президентом республики. И вы стали первым главой. Изменилось ли что-то после смены наименования первого лица региона?
- Абсолютно ничего. Ответственность за республику сохранилась полностью.
- Тогда для чего это было нужно?
- Первым эту инициативу проявил Кадыров, помните?
- Конечно, помню.
- Его инициатива была поддержана всеми. Он обосновал это тем, что в стране должен быть один президент, который представляет государство в целом. Да, есть президенты компаний, но это совсем другое.
От перемены названия ничего не меняется. Возможно, просто люди восприняли по-разному.
- Многие люди считали, что у вас как у главы субъекта, было право выбора.
- Нет, права выбора не было. Глава – это не только должность, это институт власти. Самолично такие вопросы никем не решаются. Это ведь инициировал даже не я, а парламент.
Якутия всегда была среди лидеров
- Насколько было сложно выстраивать взаимоотношения с федеральным центром, когда вы находились в должности главы республики?
- Никогда у меня не было сложностей в этом. Так писали те, кто не знал об этих отношениях. Со всеми у меня были ровные, деловые отношения.
- Несмотря на это в прессе часто появились статьи, в которых прямо или косвенно указывалось на сложности.
- Такого никогда не было. Мы всегда были среди лидеров. По исполнению майских указов, по решению программных документов. Якутию за годы моего управления посетили Председатель Правительства РФ, его заместители, все основные министры. Кроме того, кратно увеличилось финансирование по межбюджетным отношениям и федеральным программам.
Ну а что касается некоторых рейтингов, то вы же знаете, как они делаются.
- А сколько раз вы встречались с президентом страны?
- Сейчас не помню, сколько. Но это были встречи каждый год. Кроме кабинетных, были встречи во Владивостоке, в Магадане, в Астрахани, Самаре, Волгограде. Если была необходимость встречаться, президент не отказывал, принимал. Просто у меня не накапливалось столько вопросов, которые нужно было бы ставить перед президентом. Но если появлялись, я ставил их моментально. К примеру, одной из основных тем были вопросы, связанные с компанией АЛРОСА. Кстати, президент меня всегда поддерживал. Но это большая отдельная тема. Кроме того, обсуждались вопросы перспективного развития республики.
«Министры на меня не в обиде»
- В бытность вашу главой республики произошло много громких отставок министров. Покойный Александр Борисов, Александр Артемьев, Степан Охлопков…
- Я многих увольнял. Имел полномочия на то и за эти решения нес ответственность. Вы удивитесь, но у меня со всеми сохранились хорошие отношения, никто на меня не в обиде. Да, почти все министры по разным причинам попадали в поле зрения правоохранительных органов, были случаи возбуждения дел, как административных, так и уголовных.
Правительству и главам администраций говорил всегда: руководитель не застрахован от ошибок или подставок. В этом случае всегда готов помочь разобраться. Но если есть нарушения закона со злым умыслом, то защиты у меня не ищите.
Справедливости ради, скажу, что министры попадались не от того, что все сплошь воры и коррупционеры. Были ошибки. Но злых умыслов все же у большинства не было. Потому и решения выносились разные. И силовики мне рассказывали, у кого какие проблемы.
Дело в том, что через ведомства проходили многомиллионные суммы. Министры не обижались, потому что прежде всего я давал оценку их действиям. Не более.
- Вы помогли Алексею Еремееву. Значит у него была ошибка? В его поддержку вы написали письмо, которое было зачитано в суде и которое вам не могли простить, потому что сочли это давлением на суд.
- У Еремеева было очень просто. Ко мне обратился его отец - написал мне письмо. Я должен был ему ответить по требованиям закона. А заявление отправил с резолюцией «Рассмотреть по существу и объективно». Я письмо не писал. Можете эту резолюцию на письмо отца Еремеева найти в архивах. Все. Я не говорил никому: освободите его.
- И эту резолюцию вам не простили. Вас не поняли.
- Да, но это несерьезно, я на такое внимания не обращаю. Журналисты часто пишут всякое, дергают меня. Многих задевает, что я не реагирую, и потому меня часто провоцируют, чтобы я вступил в полемику. Но этого делать не стоит. Критика – это одно, а неправда – это другое.
Покровка и кооперация
- Егор Афанасьевич, почему вы тогда, в 2017 году, поехали в Покровку? Почему мой вопрос о ситуации в кооперативе «Амгинский», терпящем бедствие, вас затронул?
- Но я ездил тогда всюду, не только в Покровку.
- А если бы вопрос не прозвучал, вы бы поехали?
- Если бы кто-то довел до меня то, что там происходит, я бы поехал.
- А вы не знали о ситуации, о банкротстве?
- Не знал, что все уже настолько критично.
- А сейчас вы в курсе, что там происходит?
- Я слежу за ситуацией с точки зрения, как бы их поддержать.
- Удалось им выправиться, как считаете?
- Нет.
- А что можно сделать?
- Надо кооперироваться.
В Москве стало больше свободного времени
- Вы сейчас сенатор. Чем конкретно вы занимаетесь в сенате?
- Ну, начнем с того, что я примерно месяца три входил в курс дела, как надо работать. Речь идет в первую очередь об активном участии в пленарных заседаниях, в комитетах, в которых я состою. В круглых столах, в парламентских слушаниях. Я очень активно принимаю в них участие.
Мы решаем вопросы, связанные с обороной, внутренней политикой. Перед нами отчитываются силовые структуры, через нас проходят все важные законопроекты, некоторые из которых нами же блокируются.
На заседаниях, проходящих два раза в месяц, отчитываются министры. В мае, к примеру, мы будем слушать министра спорта.
Многие сенаторы специализируются по узким направлениям: кто-то по селу, кто-то по образованию, по культуре. Я являюсь зампредседателя комитета по продовольственной политике и экологии, но выступаю по всем направлениям. Большинство моих предложений принимается, я этому очень радуюсь.
За пределами парламента мы участвуем в различных комиссиях. Я, например, зампредседателя межведомственной комиссии Совета безопасности по экологическим проблемам. Так что и там я тоже выступаю.
- Вам это интересно?
- Очень интересно!
- Кто вам помогает анализировать документы, поступающие на рассмотрение в сенат?
- Я сам анализирую. Да, у нас есть аппарат комитета, около двадцати человек, но они все специалисты по сельскому хозяйству. Поэтому я занимаюсь документами сам. Я сейчас сам очень много пишу. У меня накопился огромный архив, рукописи.
- Вы пишете вручную?
- Да, только так. Ручные записи очень хорошо систематизируются. У меня сохранены все записи с первых дней моей работы, когда мне было всего 25 лет.
- А с прессой охотно общаетесь?
- В Москве я к журналистам отношусь осторожно. Пока ограничиваюсь комментариями по узким вопросам. Я сказал, что первый год буду стараться воздерживаться. Сначала хочу присмотреться.
«Вернусь в Якутск - могу работать шофером»
- Вы теперь постоянно живете в Москве?
- Да.
- А семья осталась здесь?
- Нет. Супруга всегда была и есть со мной рядом.
- Вы останетесь в Москве?
- Нет.
- Вернетесь в Якутск?
- Конечно. Когда служба в Москве закончится, тогда я приеду обратно.
- А под службой вы что подразумеваете?
- Я считаю, что главная задача человека, специалиста, руководителя, в том, чтобы быть востребованным. Вот такая востребованность будет – останусь. Нет – значит приеду. Здесь буду востребованным в качестве кого угодно. Вплоть до шофёра, таксиста, советника.
- Вы в этот раз приехали в Якутск по делам?
- Приехал проститься с Алексеем (Березовским). А получилось, что простился с еще двумя. И еще - мальчик из Чурапчи, которому я пытался помочь. Он умер от рака мозга в день похорон Алексея.
- К вам часто обращаются за помощью?
- Да, очень многие. Со студенческих лет. Мы с женой были единственными коммунистами, и сокурсники считали, что раз мы коммунисты – значит взрослые, потому и обращались по самым разным вопросам.
- В Якутске вы теперь бываете редко?
- Примерно раз в месяц-два. Вот сейчас приехал в мае, теперь буду в конце июня. В этот раз приехал вне графика. Вне плана встречусь с Ил Тумэном.
- Зато теперь у вас наверняка стало больше свободного времени.
- Да. В Москве времени стало больше. Здесь, кроме работы, было много встреч. Я принимал всех подряд. Там такого нет.
На Барбарисова не обижаюсь
- В свое время ваш персональный сайт создавал Алексей Березовский. Он же помогал вам вести соцсети. Кто его заменит?
- Сейчас мне будет помогать Афанасий Агитович Егоров. Я его попросил. Он работал со мной и раньше.
- В бытность вашу работы главой республики у вас были непростые отношения с журналистами.
- Нет, у меня всегда складываются легкие отношения с людьми.
- Но с прессой у вас все было непросто, на мой взгляд.
- Ко всем людям я всегда отношусь уважительно. Я никогда не нападаю, ко всему отношусь философски. В том числе к работе журналистов. Критикуйте, но только делайте это объективно. Почему у меня в свое время появился Алексей? Нам нужно было открываться. Я имею в виду правительство, министров.
- Как думаете, ваша цель – стать открытыми – была достигнута?
- По отношению ко мне – думаю, да. Я стал более открытым. Алексей в этом здоров помог. Он же был и самым главным моим критиком. У него, кстати, были нелюбимые чиновники. Ну и вы же помните Барбарисова*?
- Ну, еще бы! Кстати, а вы на него обижались?
- Нет. Абсолютно нет. Почему появлялись Барбарисовы? Потому что не было информации о их деятельности, о работе правительства.
Поэтому я попросил Алексея: смотри как работают чиновники, пиши об этом, только пиши объективно. Не выношу неправды. Вранье не люблю. И равнодушие. Равнодушие равно предательству. Я учу своих внуков быть неравнодушными. И дай Бог, чтобы они выросли неравнодушными людьми.
Марина САНТАЕВА.
фото с сайта Егора Борисова.
Егор Барбарисов - персонаж сатирической рубрики газеты "Наше Время" "ИТАР-ХаТасс".
