Мне всегда было интересно, как становятся преподавателями, какой путь они проходят, складом характера обладают, и сегодня мне невероятно повезло, мне выпала большая честь побеседовать с профессором Виктором ИГНАТЬЕВЫМ, доктором медицинских наук, заведующим кафедрой общей хирургии Медицинского Института СВФУ им. М.К.Аммосова, Заслуженным врачом РС (Я); о его пути освоения профессии врача – хирурга, становлении хирургического и колопроктологического отделений Республиканской больницы №2 – Центра экстренной медицинской помощи, о системе образования, и, конечно же, о студентах.
Трудовой путь профессора в медицине начался в 1981 году – Виктор Георгиевич, окончив третий курс лечебного факультета Якутского государственного университета, поступил на работу медбратом в хирургическое отделение. Больница тогда именовалась Областной, отделение хирургии находилось в деревянном двухэтажном здании, заведующим был Григорий Саввич Сергин, совмещавший должность главного хирурга Минздрава ЯАССР, а коллектив состоял из целой плеяды известных хирургов. Были там Самсонов Иван Семенович, Окоемов Николай Иванович, Колодезников Николай Николаевич, Смолина Галина Николаевна, Данилевич Ярослав Станиславович, Саввинов Дмитрий Лукич, Ругаева Людмила Петровна, профессор Бушков Петр Николаевич, Полятинский Иван Афанасьевич.
— Виктор Георгиевич, первый вопрос касается непосредственно Вас. Как вы выбрали для себя нелёгкую профессию врача?
— На медицинский факультет поступил сразу после службы в армии, и с первого курса я знал, что стану хирургом. В хирургическом отделении начал работать сразу же, со студенческих лет. На операции начал ходить уже с четвертого курса, меньше чем через год работы в отделении медбратом. Сначала допускали наблюдать, а вскоре и ассистентом – где-то держать крючки, позднее и послеоперационную рану зашивать. Хирурги видели мое стремление, чувствовали желание, большой интерес к профессии, и всегда с уверенностью допускали ассистировать. Я имел возможность слушать их рассказы о работе хирурга, различных курьезных случаях… Также в любой другой день, кроме моих дежурств медбратом по расписанию, мне разрешалось оставаться в отделении на ночные дежурства с хирургами, — практически карт-бланш, дозволение допускалось потому, что мне всегда было интересно узнать все поскорее, больше и раньше сокурсников, такое стремление невозможно не отметить.
В 1983 году мы всем нашим составом отделения, из старой двухэтажки переехали в новое здание. Весь третий этаж принадлежал хирургии, состоял из 60 коек, а на весь этаж было всего два сестринских поста.
— Как складывался дальнейший трудовой путь?
— Отмечу сразу: моя работа началась и продолжается, именно в Республиканской больнице №2, менялись только юридическое наименование больницы и отделений. По окончанию учебы, интернатуру я проходил здесь же. В то время, было очень, очень много желающих стать хирургами, была серьезная конкуренция, но от этого мое желание оперировать, стать профессионалом, только росло. После интернатуры, тогда было строгое распределение — отказаться от назначенного места работы по распределению практически не представлялось возможным, мне выпал Томпонский район… Но, тут мои коллеги, опытные хирурги, с которыми я проработал уже довольно долгое время, приняли решение ходатайствовать за меня, чтобы оставить здесь в больнице. В итоге все получилось, я остался, и начал работу хирургом в проктологическом отделении. В то время заведовал отделением Ким Софронович Павлов, Отличник здравоохранения РС(Я), хирург высшей квалификационной категории, которого по праву можно считать первым хирургом — проктологом в республике.
ОРДИНАТУРА
Спустя шесть лет работы, в 1989 году, меня отправили в клиническую ординатуру по хирургии, в Москву. Заведующая кафедрой хирургии, встретив меня, сказала: «Если хочешь отдохнуть, оставайся на моей кафедре. У меня много ординаторов и аспирантов, не все успевают получить знания, поэтому если хочешь обучиться абсолютно всему, ищи другую кафедру». Конечно же, я немедленно отправился к проректору за переводом.
Собрался с мыслями, прихожу к нему со словами: «Я приехал из далекой Якутии, горю желанием учиться, а на кафедре, говорят, мало практики»… Оказалось, проректор, Эммануил Викентьевич Луцевич, сам был заведующим кафедрой хирургии. Выслушав мой рассказ об имеющемся опыте работы, отметив стремление к хирургическому делу, он резюмировал: «Приходи учиться ко мне». После проверки знаний и навыков, я стал учиться и работать с группой проректора, параллельно трудясь в городской клинической больнице города Мытищи.
Уже через год, профессор Луцевич предложил мне заняться научной работой, кандидатской диссертацией, но… я ответил отказом, потому как все также стремился заниматься именно практической хирургией, оперировать и оперировать, а не заниматься наукой. Помнится, профессор тогда сильно возмутился… «Как так?! — говорит, — тебе сам профессор предлагает, а ты отказываешься! У тебя есть все – и образование, и отличный опыт работы, пора заняться кандидатской, пора»! Я задумался… Неделю провел в мыслях, думал, стоит — не стоит, обсуждал предложение с супругой Юлией. В итоге, ее слова и подвигли меня к научной работе, она сказала: «Почему нет? Если предлагает профессор, значит, нужно, значит, действительно пора». Так, со второго года ординатуры, я начал заниматься наукой. Тему мне определили по тонкокишечной непроходимости. Начал изучать…
Профессор Луцевич назначил мне второго руководителя, профессора Попову Т.С., она руководила экспериментальной лабораторией клиники Скорой помощи имени Склифосовского. Так я попал в команду, занимающуюся изучением кишечной непроходимости. Эксперименты проводились на собаках. Мы оперировали собак: несколько аспирантов, каждого интересовала своя отрасль – кого-то анестезиология, кого-то лабораторная диагностика, меня хирургия, каждому свое, из одной подопытной собаки мы брали все, что было возможным.
Диссертацию на тему «Энтеральная детоксикация в комплексном лечении острой кишечной непроходимости» под руководством профессора Э.В.Луцевича в диссертационном совете ММСИ им. Н.А.Семашко, я защитил в 1991 году, все получилось благодаря совместной работе с профессорами и моему интересу к хирургии кишечника.
После клинической ординатуры я продолжил работу в хирургическом отделении республиканской клинической больницы, был старшим ординатором. В те годы в хирургии республики произошли большие изменения, связанные с открытием Национального центра медицины. В республиканской больнице открылось отделение экстренной хирургии, которое обслуживало полностью город и республику, в котором я был назначен заведующим.
РАБОТА В УНИВЕРСИТЕТЕ
В 1993 году, профессор Алкивиад Исидорович Иванов, предложил мне работу на кафедре госпитальной хирургии Мединститута. Я задумался, хотел было, ответить отказом, но Алкивиад Исидорович предложил мне начать с совместительства, мол, если понравится, останешься. Так и началась моя преподавательская деятельность в Якутском Государственном Университете. Спустя три года работы, настало время докторской. Есть кандидатская, есть преподавательский опыт…Было решено поступать в очную докторантуру. Тема диссертации «Травмы живота мирного времени», было прооперировано около полутора тысяч человек в Москве и в Республике Саха (Якутия). В 2000 году я защитил диссертацию на соискание ученой степени доктора медицинских наук, были предложения оставаться на кафедре или в отделении хирургии в Москве. Я приехал в Якутск, здесь моя родина и моя семья.
В институте в то время поднимался вопрос об организации кафедры общей хирургии. До этого был только курс общей хирургии, при кафедре госпитальной хирургии. Профессора и руководители пришли к единому мнению: необходима организация кафедры общей хирургии. По конкурсу я был избран заведующим кафедрой. Перед запуском кафедры, нужна была привязка к какому — либо отделению больницы, клиническая база, и я, будучи хирургом – колопроктологом, с уверенностью предложил колопроктологическое отделение Республиканской больницы №2. Так отделение стало клинической базой новой кафедры общей хирургии. Я принимал в становлении отделения самое активное участие: лично подбирал кадры, стажировал, помогал, обучал, занимался технической частью, планировал работу отделения.
В том же 2000 – ом году, я стал заместителем главного врача по хирургии Республиканской больницы №2 – Центра экстренной медицинской помощи, по предложению главного врача Вячеслава Лаврентьевича Александрова, опытного организатора здравоохранения. Немногим позже руководство Мединститута предложило стать проректором, я согласился, и освободил должность заместителя по хирургии, став заместителем директора по клинической работе — взял руководство над клиническими базами во всех больницах города Якутска. В настоящее время я продолжаю заведовать кафедрой общей хирургии Медицинского Института Северо-Восточного Федерального Университета им. М.К.Аммосова. Под моим руководством защитились 5 кандидатов наук, 2 доктора наук: Валентина Михайловна Михайлова – заведующая отделением колопроктологии, Борис Витальевич Андреев – главный врач РБ№2 -ЦЭМП, Татьяна Семеновна Дягилева, Семен Николаевич Гаврильев — доценты, Жарникова Татьяна Николаевна – заведующая хирургическим отделением Якутского республиканского онкологического диспансера. Был консультантом докторских диссертаций Потапова Александра Филлиповича и Гребенюк Вячеслава Владимировича из города Благовещенска.
— Виктор Георгиевич, ваш преподавательский стаж равняется четверти века, работы хирургом – практически полувеку, расскажите, пожалуйста, что изменилось в медицине за это время?
— Многое изменилось. Всего не перечислить, сравнивать былое время и нынешнее …
В мое время, желающих стать хирургами было в разы больше, сейчас же, в последние пять лет, их стало на порядок меньше. И связано это вовсе не с отсутствием интереса к профессии, а с уровнем сложности работы, и уровнем заработной платы врача – хирурга. Хирургия – специализация людей высокоинтеллектуальных, умеющих крепко держать себя в руках, производить такие логарифмические расчеты…какие знатному аналитику за всю историю карьеры не предвидятся, ведь руками хирурга решается жизнь и здоровье больного. Многие студенты сейчас заранее выбирают менее энергозатратную специальность, к примеру, врач – терапевт получает ровно столько же, сколько и хирург. Работа терапевта при всем уважении к терапии, основоположнице медицины, существенно отличается от деятельности хирурга. Наша работа всегда подразумевает стресс, не бывает такого, что вот, одна операция за другой, дело опыта…
Случается так, что вроде операция выполнена идеально, по клиническим данным все отлично, нет причин волноваться, ан нет, как-то на душе неспокойно. Да так неспокойно, что не можешь заснуть, все мучаешь себя мыслями, для которых, бывает, и почвы то нет. За время моей работы я выполнил несколько тысяч больших и малых операций, но до сих пор все также переживаю за каждого пациента, как за своего родного человека. А когда умирает больной, которого ты оперировал, состояние хирурга в таком случае описать словами просто невозможно…
Уровень преподавания в нашем Медицинском институте очень высокий, наши студенты всегда участвуют в олимпиадах федерального значения, в прошлом году в олимпиаде по хирургии, заняли первое место по России. Помимо удержания побед, многие наши студенты остаются на постоянное место жительства в центральных городах России. Поступая в ординатуру, к примеру, в Москве, многие продолжают обучение и далее, в аспирантуре.
Для того, чтобы получить высшее медицинское образование, требуется 6 лет. Далее обязательно следует ординатура – минимум 2 года. Многие адаптируются, привыкают за время учебы жить в большом городе, получают предложения по работе, и остаются там, не возвращаются в родные края. С одной стороны, это немного грустно, наблюдается некоторая утечка кадров, а с другой – нашими студентами можно по праву гордиться, преобладающее большинство из них становятся успешными, высококвалифицированными специалистами крупных городов.
— А Вы, не жалеете, что в свое время не остались в Москве?
— Никогда не жалел.
— Как современные технологии повлияли на нынешних студентов?
— Сейчас у каждого хороший смартфон, имеющий диктофон, камеру…Некоторые студенты ленятся конспектировать лекции, запоминать… Спрашиваю у тех, кто не конспектирует, а записывает видео лекции на телефон: «Зачем ты снимаешь?» отвечают: «Мне так удобнее». Но ведь это совершенно иной уровень восприятия информации, когда пишешь – запоминаешь лучше, все-таки выводишь букву за буквой, слово за слово, отмечаешь ключ лекции…
«Наблюдать преподавателя нужно здесь и сейчас, а не дома, отвлекаясь, прослушивать. Очень сомневаюсь, что кто-то из нынешних студентов именно просматривает записанную на телефон лекцию, не отвлекаясь на ватсап да инстаграм. Поэтому, изначально слукавив, стоит ли это все потраченного на запись и пересмотр видео времени, будет ли толк? Интернет сейчас изобилует дистанционными курсами, многочисленными видео уроками, и как вы думаете, какой процент из них пользуется успехом, является продуктивным? Вопрос риторический. Обучение на врача всегда требует предельной внимательности, максимальной концентрированности, а тут… «Запишу на диктофон, мне так привычней».
Возвращаясь к информационным технологиям: интернет сейчас стал доступен всем и каждому, в связи с этим существенно увеличилось то общество, что считает себя сведущими в медицине. Среди пациентов встречается множество людей, которые по знаниям, почерпнутым из интернета, считают себя ровней врачу. Что вот, дескать, здесь-то неправильно лечили, и тут ведь тоже, почему вместо одной операции выполнили три, а тут швы сняли только сегодня, а не вчера. Таким людям никогда не будет лишним напомнить: врач учится всю жизнь неспроста, медицина – одна из самых сложных наук, и теория без практики – ничто.
О системе медицинского образования: благодаря повсеместной электронизации, у нас появились симуляционные центры, множество вариаций манекенов, большинство процедур теперь можно выполнить не на живом человеке, а на импровизированной его модели. Это хорошо, но не надо забывать, что ключ к выздоровлению пациента сокрыт именно в общении врача с больным. Наилучший результат выходит только тогда, когда студенту удается проходить практику в клинике, лично общаясь с пациентами.
— Какие советы Вы обычно даете будущим хирургам?
— Своим студентам я всегда рекомендую приобретать печатные книги. Я работаю больше 40 лет, но каждый раз, перед любой операцией, я открываю топографическую анатомию, листаю, удостоверяюсь в порядке выполнения и возможных осложнениях. Поэтому я рекомендую своим студентам формировать личную библиотеку с первого курса, с самого начала обучения. Собирать и хранить ее, беречь как зеницу ока, особенно тем, кто переезжает на работу в отдаленные районы республики. Многие студенты сейчас, перед тем как отправиться на операцию, читают о ней в интернете, может быть, это и удобно, но все же, не печатная книга, и пока далеко не каждый источник в интернете является достоверным. Интернет в республике все же остается слабым, да и всякое может произойти, — внезапное отключение электричества, нулевой баланс и тому подобное, — электроника не обладает такой надежностью и вечностью, книга лучше во всех отношениях.
Со своими выпускниками я всегда остаюсь на связи, каждый из них может обратиться ко мне за советом. Был как-то случай: молодой хирург уехал работать в районную больницу, и звонит мне как – то ночью: «Виктор Георгиевич, у меня тяжелый больной, ножевое ранение в брюшную полость, я не знаю, как сделать ему операцию, я ведь только ассистировал на таких операциях, но сам еще не выполнял, помогите советом»! Ситуация осложнялась еще тем, что рядом не было старшего хирурга, и ассистентом, кроме врача — гинеколога, ставить было некого. Оперировать необходимо было срочно, времени на ожидание санавиации не было.
Я спрашиваю его: «Помнишь, советовал тебе книгу «Топографическая анатомия с оперативной хирургией», она ведь у тебя с собой»? Он обрадовался, есть, говорит. Подсказываю ему дальше: «Ставь книгу на подоконник, готовь больного и приступай к операции, попроси медсестру быть готовой озвучить материал из книги, и если потребуется, в ходе операции набрать меня, поднести телефон тебе». Спустя положенное для операции время, звонит медсестра, здоровается со мной, и подносит трубку моему ученику, я слышу его голос: «Выполнил лапаротомию (рассечение брюшной полости) ревизию, ранение проникает в толстую кишку, нужно выводить колостому. Я снова переспрашиваю: «Книга на месте? На месте. Гинеколог ассистирует, держит крючки? Медсестра рядом? Рядом. Попроси поднести книгу, полистать. Почитаешь, сразу все вспомнишь, выполнишь манипуляцию, завершишь дело». Он спокойно благодарит, отключается. Перезванивает, уже счастливый: «Я все сделал, все получилось! Спасибо, Виктор Георгиевич»! Так мой выпускник, благодаря тому, что последовал моим советам и сохранил книги, спас жизнь человеку.
— Из вашей семьи, кто — либо пошел по вашим стопам?
— Моя дочь, Ольга Викторовна, челюстно-лицевой и пластический хирург, работает здесь же, в РБ№2 – ЦЭМП. Решение о том, что станет именно хирургом, принимала самостоятельно, я не прикладывал никаких усилий, и сейчас я очень горд за нее, она стала отличным, высококвалифицированным и востребованным врачом. Ольга училась в Москве, а я в это же время в докторантуре, наши доходы тогда состояли только из стипендии, поэтому все наши финансовые дела решала супруга Юлия Алексеевна, работавшая в Якутске.
Зять, Андриан Владимирович, тоже врач, хирург-стоматолог.
— И напоследок, поведайте, пожалуйста, как вы проводите свободное время, отдыхаете от работы?
— Я очень люблю охоту, люблю нашу природу. С самого начала года я начинаю планировать, куда мы с друзьями – охотниками отправимся в этот раз, какое потребуется снаряжение, необходим ли перелет. Планирование охоты – своеобразный ритуал, который держит в предвкушении, приятном ожидании практически весь год. В институте, когда директором была Пальмира Георгиевна Петрова, с наступлением весны, ученый совет она заведомо собирала до мая месяца, потому что знала, что большая часть мужского состава отправится на охоту.
Помимо этого увлекаюсь туризмом по Якутии, люблю путешествовать по миру. В одно из путешествий, в составе якутской команды, я стал мировым рекордсменом по высокогорному погружению с аквалангом: в 2014 году, 7 сентября, в День Государственности Республики Саха (Якутия), наша команда установила на озере в Тибете мировой рекорд по высокогорному погружению на аппаратах со сжатым воздухом.
Погружение состоялось на высоте 5 671 метров! Любые погружения до 3 000 метров официально разрешены, свыше — человек действует только на свой страх и риск. Это обусловлено тем, что погружаясь на столь высокую глубину, водолаз подвергается опасности заболеть кислородной болезнью. Простыми словами, когда человек в воде дышит сжатым воздухом, в его крови растворяется азот. Если всплытие происходит слишком резко, то азот из растворенного состояния превращается в газообразное. В крови появляются пузырьки, они могут закупорить сосуды и даже клапаны сердца. Рекорд был посвящен 100-летию Якутского отделения Русского географического общества.
— Большое спасибо, Виктор Георгиевич, за беседу!
Алла КЛЕЦКО.
